БЕЛОЗЁРОВА Мария Никифоровна

Июль 1944-го . Лица Победы.

Газета «Автоагрегат», № 4, 29 января 2005 г.

«Давно на пенсии, но продолжаю жить с родным заводом по газете, - пишет в редакцию бывшая паяльщица карбюраторного цеха Мария Никифоровна Белозёрова. - Как изменился ШААЗ, какие корпуса, какая чистота - сердце радуется! Сбросить бы годков 30, можно было бы ещё и поработать. А так остаётся только позавидовать молодёжи».

А служила ефрейтор Белозёрова радиотелеграфисткой 1088-го отдельного зенитно-артиллерийского полка ПВО на 2-м Белорусском фронте. Участвовала в боях за Белоруссию и Польшу. Награждена орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями «За победу над Германией», «За освобождение Варшавы».

Свою фотографию, присланную на фотоконкурс «Лица Победы», Мария Никифоровна сопроводила стихами, написанными от всей души:

Нас осталось очень мало,

Скорбим по всем ушедшим мы.

А сколько их, девчонок, пало

За то, чтоб не было войны.

Дороги войны отважной связистки

Газета «Автоагрегат», 22 февраля 2008 г.

Принято считать, что День защитника Отечества – мужской праздник. Отчасти это так, но хорошо известно, что в годы Великой Отечественной войны наряду с мужчинами вставали на защиту своей Родины и представительницы слабого пола, проявляя не меньшее мужество и героизм, чем их отцы, мужья и братья. Среди ветеранов завода ныне здравствуют одиннадцать фронтовичек, которым в этот праздник мы по праву адресуем слова поздравлений и глубокой признательности. А наш рассказ пойдёт об одной из этих женщин – отважной связистке зенитно - артиллерийского полка Марии Вохмениной, в замужестве Белозёровой. 23 - го февраля Мария Никифоровна отмечает 84 - й день рождения.

Комсомольцы - добровольцы

Будучи самой старшей из пяти детей Вохмениных, проживавших в Шатрово, Мария по окончании семилетки устроилась ученицей на почту, чтобы помогать родителям. Девушке очень нравилась её работа. Она записывала радиограммы из Москвы - материалы ТАСС для районной газеты, которые передавались только ночью, а утром их относили в редакцию. Позже Машу перевели на сортировку почты, и одновременно она изучала азбуку Морзе на телеграфе. Надо сказать, что морзянка давалась способной ученице довольно легко, и она её очень любила. Так и проработала на телеграфе около двух лет, пока не началась война.

Воскресным утром 22 июня 1941 года из Челябинска (в то время областного центра) пришла телеграмма, обязывающая радистов по всему району в определённое время обеспечить радиослушание экстренного сообщения. Как вспоминает Мария Никифоровна, им пришлось побегать в поисках радиста, ведь большинство жителей в тот день выехали на лесную поляну на традиционный праздник сабантуй, знаменующий окончание посевной. Тем не менее, в назначенное время шатровцы услышали тревожные позывные: «Внимание! Внимание!», а потом узнали, что фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз без объявления войны.

Охваченные всеобщим патриотизмом, девчонки стали проситься на фронт, несмотря на то, что им не исполнилось ещё и восемнадцати лет, и конечно, получали отказ. В конце 1942-го года на телеграф пришла телеграмма для военкомата, в которой предписывалось набрать по району 15 девушек - добровольцев. Решив, что надо использовать этот шанс, Мария сама отнесла телеграмму по месту назначения и тут же написала заявление. А перед этим переправила дату рождения на 23 февраля, прибавив таким образом себе возраст. Кстати, эта дата так и осталась днём её рождения на всю оставшуюся жизнь. Проблема состояла в том, что с первых дней войны отца призвали в армию, и Мария оставалась единственным кормильцем в семье. Тогда она сослалась на дедушку, проживавшего с ними, как на кормильца. Оставалось получить письменное разрешение от матери, как того потребовали в военкомате. Что делать? Мария не отступила, она левой рукой написала на заявлении: «Я не возражаю, что моя дочь идёт защищать Родину» и расписалась от имени матери. Военком прочитал, улыбнулся, поняв, в чём дело, и сказал: «Завтра в девять часов на медкомиссию». Вот так Мария попала в армию.

Хоть разорвись, но связь обеспечь!

В Куйбышеве, куда привезли новобранцев, формировался зенитно - артиллерийский полк 1088. Марию сразу оформили на курсы радисток, где девушка освоила рацию, а морзянку она и так отлично знала. После трёхмесячного обучения новобранцев отправили на фронт. Свой боевой путь Мария начала под Смоленском, там и получила боевое крещение. «Ребята заняли огневую позицию, стали окапываться. К вечеру увидели немецкий самолёт - разведчик, который, как объяснили бывалые фронтовики, был верным предвестником боя. В ту ночь досталось нам! Налетели немецкие самолёты и стали бомбить вокзал, где стояло много эшелонов, отправлявшихся на фронт. Там жуткое дело было, многие погибли сразу же. А мы - рядом с пушкой. Она как бабахнет, мы рты открываем и к земле прижимаемся, как нас наставляли боевые товарищи», - вспоминает Мария Никифоровна. Бой окончился, и утром девушку направили в шестую батарею второго дивизиона, с которой она и пошла дорогами войны.

Прошли всю Белоруссию: Смоленск, Орша, Витебск. И всё время немцы бомбили. Главным было – держать телефонную связь во время боя, быстро принять команду из дивизиона и в точности передать её комбату или командиру взвода. А связь часто прерывалась, и тогда связисты шли искать и исправлять повреждение кабеля. Однажды произошёл памятный случай. В очередной раз Мария вместе с телефонистом Колей Задирако искали разрыв кабеля. Нашли один конец, другой оказался где - то совсем далеко, видимо, вырвало кусок кабеля. Стали тянуть друг к другу, не хватает. Присоединили имеющийся в запасе кусочек кабеля, всё равно мало. Из батареи приказ: немедленно исправить. Тогда Николай оголил конец кабеля, намотал себе на руку, Мария сделала то же самое с другим концом. Они потянулись друг к другу, взялись за руки, пропустив через себя радиоиндукцию, и связь заработала!

Гауптвахта отменяется

Когда немцев погнали из Польши, первым освобождённым городом стал Люблин. Шестую батарею поставили недалеко от концлагеря Майданек. То, что увидела там Мария и её боевые товарищи, потрясло настолько, что у них ещё несколько дней не шёл кусок в горло. Оставшихся узников концлагеря к тому времени уже эвакуировали, а следы преступления фашистов являли собой страшную картину.

После Люблина поехали до Варшавы. Столица Польши была полностью разрушена. Полк долго стоял там, охраняя переправу через Вислу. «Мы к тому времени стали настоящими солдатами, горелыми, обстрелянными», - рассказывает фронтовичка. Именно там ефрейтор Мария Вохменина встретила Победу, причём, чуть не угодив на гауптвахту. «Восьмого мая по рации поймали сообщение, что Германия капитулировала. Но пушки, как говорится, ещё не зачехлялись. В ночь с 8-го на 9-е надо было обеспечить работу рации. Мы с нашим командиром связи и моей душевной подружкой Ниной Кандыбиной договорились, что, как только Москва передаст важное сообщение, я бью тревогу. В четвёртом часу утра раздались позывные, и я услышала, что Германия подписала акт о капитуляции, и войне пришёл конец. Я бью тревогу. Никто не знает, учебная она или боевая, разбежались по орудиям. Комбат – ко мне с криком «Что за тревога?!» Я понимаю, что за ложную тревогу можно получить строгое наказание. Но когда комбат узнал о победе, стал трясти меня от радости. Все выскочили, давай связистов качать. Кто плачет, кто смеётся. Непередаваемые эмоции!»

Династия Белозёровых

Вернувшись домой, Мария вскоре вышла замуж. Когда Александра Белозёрова, работавшего в прокуратуре, перевели на его родину в г. Шадринск, молодая семья стала жить вместе с родителями мужа. О своих свёкре Николае Александровиче и свекрови Анне Семёновне Мария Никифоровна отзывается с теплотой. Это они положили начало династии Белозёровых, которая насчитывает несколько поколений автоагрегатовцев. Сама Мария Никифоровна трудилась в карбюраторном цехе двадцать лет. Старшая дочь Татьяна работала в отделе снабжения, младшая Ольга – в шаазовском профилактории бухгалтером. Сейчас обе дочери на пенсии. А у бабушки выросли три внучки, появились два правнука и правнучка, сейчас ожидается появление на свет ещё одного правнука. Вот такая большая семья и такая богатая биография у нашей героини, потому что сама она – очень интересный человек. Пишет стихи, фотографирует, была участницей клуба «Фронтовичка».

Лариса ПАТРАКЕЕВА.

Летит «рама» - быть бомбежке

Газета «Ваша выгода», 2 марта 2010 г

Мария Никифоровна Белозерова. Радистка. На фронт ушла 17-летней девушкой. Войну закончила в Варшаве.

- Во время войны я работала телеграфисткой в Шатрове, - говорит наша героиня. - Однажды получила телеграмму для военкомата, в которой говорилось о том, что нужно мобилизовать на фронт 15 девушек-добровольцев. Дело было в конце 1942 года. На следующий же день мы с девочками пошли в военкомат - писать заявление. Через пару дней нас отправили в Шадринск, а отсюда - в Куйбышев, где формировали 1088 зенитно-артиллерийский полк. Тогда как раз было такое время, когда заменяли ребят девчатами. Мужчин не хватало... Меня сразу послали на двухмесячные курсы радистов, поскольку я работала на телеграфе. Главное здесь было научиться работать с рациями и знать азбуку Морзе. Азбуку я знала, так что мне было несложно.

Первое боевое крещение прошло в Смоленске, который тогда переходил из рук в руки три раза. Только мы приехали на вокзал, как попали под бомбежку. А перед этим видели немецкий самолет-разведчик «раму». Фронт был в 30 километрах от Смоленска. Мы даже толком окопаться не успели, ребята только пушки поставили.

Наутро всех расформировали по дивизионам и батареям. В нашем взводоуправлении были как связисты, так и телефонисты с радистами, а также разведчики. В Смоленске мы стояли недолго и быстро сменили огневую позицию. Отвечали за связь, и очень скоро я поняла, насколько это ответственная работа. Мы держали связь с дивизионами, со станциями определения направления цели, у которых были приборы, «ловившие» немецкие самолеты. Наша задача - сообщать эту информацию комбату. В случае обрыва линии приходилось ползти под бомбежкой и поправлять дело. Без связи никак нельзя! Рациями пользовались только в крайнем случае, поскольку сигнал можно перехватить. Большинству девчонок 18 лет исполнилось уже в армии, как и мне.

Когда немцев отогнали, мы заняли хорошую огневую позицию. Затем охраняли переправы, аэродромы. У нас были девочки-разведчицы, которые легко определяли по звуку самолета его марку, по какому курсу и на какой высоте он летит.

Мы прошли всю Белоруссию - Витебск, Заоршье, Минск - и дошли до польской границы. Первый польский город, который освободили, назывался Люблин. Недалеко от него был страшный лагерь смерти Майданек. С боями дошли до Варшавы. Очень часто меняли огневую позицию после бомбежек, которых было предостаточно. Это значит, приходилось снова и снова копать траншеи для людей и орудий. В Варшаве нас привезли на берег Вислы. Здесь мы охраняли переправу. На другой стороне Вислы были немцы. Тут нам очень досталось. Как-то раз из-за прямого попадания снаряда в приборное отделение погибло сразу девять девочек. А одна пулеметчица была убита диверсантами 8 мая 1945 года, когда стояла на посту. День Победы я встретила в Варшаве. Уже 8 мая мы были в курсе, что Германия признала поражение, но с нетерпением ждали официального акта о капитуляции. До 23.00 (время отбоя) никто на батарее не спал. Я же специально договорилась со своей подругой, командиром связи Ниной Кандыбиной, что сменю ее у рации. Когда в три часа ночи сообщили о капитуляции Германии, я сказала, чтобы давали тревогу. Все тут же выскочили из землянок, начали готовить орудия к бою. Комбат спросил меня: «Что за тревога?». Я отвечаю: «Конец войне! Акт подписан!». Думала, меня на «губу» отправят за то, что подняла тревогу, однако обошлось. Наоборот - стали качать, поскольку я первая сообщила радостную весть.

После войны у нас было несколько встреч с однополчанами в Куйбышеве, Анапе. Нина Кандыбина и Тося Шеповская (орудийщица) даже приезжали ко мне в Шадринск. В Куйбышеве состоялась памятная встреча нашего полка. Ко Дню Победы я получала около 40 открыток с поздравлениями, на все обязательно отвечала. Сейчас, конечно, многих однополчан уже нет в живых.

Владимир ЗЛОДЕЕВ

После:
 БЕРЕСТОВ Алексей Андреевич

До:
БАШАРИН Александр Иванович